Рейд "Красной машины". Юрий "Гара" Горчинский
Юрий Горчинский – о наследственном трудолюбии, критиках и критиканах, единстве и непобедимости, "серпантине", "омоложении" и страшном Бибионе.
- Юрий, когда в вашу жизнь по-настоящему пришёл спорт?
- В семь лет. Хотя, как и все мальчишки нашего времени, гонять мяч во дворе я начал гораздо раньше, но в секцию записался только в школе, когда пошёл в первый класс. Через год школьный тренер направил меня в футбольную школу «Динамо», где я отыграл год, а затем попал в известную и любимую в нашей сборной команду «Медик», впоследствии ставшую спортшколой "Крылатское". Вообще я до пятого класса был круглым отличником и совершенно идеальным ребёнком, родителям вообще хлопот не доставлял. Тренировался, учился, с пятого по девятый класс - без троек, но это и понятно: сложно было получать одни пятёрки, ведь к тому времени я уже серьёзно погрузился в футбол. Любимый предмет в школе был русский язык.
- Так вот откуда у вас каллиграфический почерк.
- Да, любил писать. Сейчас всем нашим футболистам с кривым подчерком подписываю мячи и вымпела. Хоть бы раз жвачку за это купили (улыбается).
- Вы выросли в спортивной семье?
- Папы уже нет, он всю жизнь проработал водителем в администрации Президента, в главном управлении здравоохранения. Мама много лет работала в химчистке. Папа и мама – трудяги, моё трудолюбие досталось именно от них.
- Кем мечтал вырасти мальчик Юра?
- Космонавтом. Меня и назвали в честь Юрия Гагарина, как и большинство пацанов того времени.
- Мечтал космонавтом – стал футболистом?
- Футболистом я стал в 28 лет, если говорить о пляжном футболе. 14 лет я вообще не играл в футбол. Закончил полиграфическое училище, получил специальность переплётчик-машинист, шестой разряд. Делал книжную продукцию своими руками, знаю, что это такое, поэтому бережно отношусь к любой книжке. Как только доучился, меня забрали в армию. Я единственный у нас в сборной, кто отслужил в армии от звонка до звонка. Нёс службу далеко в астраханских степях, в ракетных войсках стратегического назначения на полигоне "Капустин Яр". Когда вернулся на "гражданку", с футболом не сложилось: мой детский тренер трагически погиб, спасая детей футбольной школы «Красногвардеец» из горящего здания в Одессе, а кроме него пойти оказалось не к кому. Дальше нужно было работать. Направился по стопам отца – стал водителем. Я с 14 лет знал, что такое руль и знал цену деньгам. В футбол играл только по воскресеньям со своими друзьями в микрорайоне Строгино.
Так продолжалось лет десять. В эти же годы я поступил на юридический факультет в Институт экономики и предпринимательства. У меня был замечательный начальник, с которым я проработал десять лет в здравоохранении. Он и «заставил» пойти учиться, сказав, что нет никакого смысла крутить эту баранку всю жизнь. В итоге я поступил на юридический и благополучно его закончил, совмещая и работу, и футбол и всё остальное.
- Откуда взялся пляжный футбол?
- Впервые попробовал поиграть в 2005 году, друзья позвали. Тогда же стали чемпионами России, и тут уже было сложно остановиться, хотя даже в 2007 году, когда я уже играл в сборной, это всё равно воспринимаюсь, как хобби. Работу я не бросал, умудрился отыграть всю Евролигу, совмещая её с "баранкой". Уволили меня уже перед поездкой в Рио-де-Жанейро. Точно помню, это были сборы в Сочи, мне позвонили с работы и сказали, чтобы я после возвращения забрал трудовую книжку.
Помню всю свою клубную историю: «Сити-Химик", в 2005 году мы стали чемпионами, потом «Сити-МФТИ», в 2007 году самарский «Спутник, а с 2008 – два сезона в «Строгино», где мы выиграли два чемпионата страны. Ещё были «Крылья Советов» с победой на Кубке России, так как «Локомотиву» в тот год нельзя было участвовать в турнире, и руководство отпустило нас по разным командам. И только после этого уже окончательно «Локомотив» и сборная. «Строгино» был первым солидным клубом, где мы получали зарплату. Так случилось, что нам пришлось уйти, но если бы не Сергей Анохин и не «Строгино», не известно, был бы «Локомотив».
- В сборную кто пригласил?
- Не то чтобы нас пригласили. Ключевым стал турнир Сергея Анохина, в котором мы обыграли ребят из «Строгино» и как-то автоматически почти весь состав этой нашей команды и стал сборной страны. Потом был кубок НТВ+, сборы в Анапе, куда нас приехали тренировать два испанца. После всего этого нам надо было лететь в Грецию, отбираться на Евролигу – вот такая история появления костяка сборной России. Шесть человек из него, кстати, до сих пор "пылят" (смеётся).
- В какой момент пляжный футбол стал для вас профессией и начал приносить доход?
- Сложно ответить однозначно. Да, два года назад футбол стал профессией, но при этом говорить об эквивалентности полученных денег тем победам, которые мы одержали, как-то смешно. За весь 2007 год мы получили по 87 тысяч рублей каждый, и то лишь после того, как нам нужно было лететь в Рио-де-Жанейро. Помню, мы перед поездкой на чемпионат мира встречались с Виталием Леонтьевичем Мутко в его кабинете, он нас напутствовал. В том сезоне мы провели четыре этапа в Евролиге, два из которых выиграли, отобрались в Суперфинал, где стали третьей командой Европы, отобрались на чемпионат мира в Бразилию. И за всё за это получили по 87 тысяч. Такие были времена. Сейчас ситуация улучшилась, но ни о каких миллионах говорить не приходится.
- Как выживали тогда?
- Было время, я водил такси, уходил и месяца за три зарабатывал себе нормальные деньги. Ни у кого ничего не просил. Я никогда ничего ни у кого не прошу, тем более денег. За столетнюю историю нашего футбола мы - единственная команда в стране, которая стала чемпионами мира. Наверное, эта победа по значимости никак не меньше бронзовой олимпийской медали. Про "достижения" в большом футболе я вообще молчу.
- Но ведь на данный момент золото чемпионата мира – наивысшая награда в пляжном футболе.
- Да, выше только Олимпиада, но нас там нет. Причём самое главное, что все помнят чемпионат мира, победу над Бразилией в финале. Я понимаю, это знаковое достижение, но мы у той же Бразилии выиграли ещё два раза, в финалах Межконтинентального Кубка. А ещё три раза выигрывали Евролигу, три раза – Кубок Европы. Во всех самых значимых турнирах планеты, кроме чемпионата мира, уже "хет-трики" сделали, но про это почему-то предпочитают забывать. Самое смешное, ещё негатива наслушаешься, мол, зажрались. Самое неприятное, что по поводу наших "миллионных" заработков рассуждают и знакомые, и незнакомые люди. Получается двоякая ситуация: встречаешь таких товарищей и думаешь, что сделать - морду набить или просто отойти в сторону!?
- И много завистников?
- Очень много. В нашей стране завистников хватает. Я предпочитаю таким людям говорить всё в глаза, а если ничего после моих слов не случится – отойти в сторону. Я могу и словом сделать многое, до кулаков ещё никогда не доходило, хотя очень часто они реально чешутся.
- Вы такой злой?
- Вовсе нет. Вспыльчивый, резкий, но очень добрый. Я правда не злой, но память у меня хорошая (смеётся).
- А как воспринимаете критику?
- Критику? Это интересное понятие. Я здоровую критику воспринимаю адекватно - тренера, капитана, партнёров по команде, даже маму свою иногда слушаю. Но есть в нашем футболе такие люди, как Сергей Васильевич Нечаев, критика которого в СМИ просто зашкаливает. Хочется пожелать и ему и всем остальным, кто часто нас обливает грязью за спиной - говорите всё нам в глаза. Это ведь будет намного честнее, чем шептаться по углам.
Тут всё просто: если мне кто-то скажет, что я сыграл отвратительно, но разложит по полочкам, что и как, я ещё и спасибо скажу. Но когда просто поливают грязью, начиная от нашего возраста, который Нечаеву почему-то никак покоя не даёт, а заканчивая тем, что во время выездов живём в шестизвёздночных отелях? Мы - изгои пляжного футбола и из нас песок сыплется? Костяк сборной и ребята, которые играют в «Локомотиве», разваливают пляжный футбол? Мы – те люди, которые своими успехами поднимали интерес к пляжному футболу в нашей стране и заинтересовывали всех людей, смотрящих ТВ. Мы доказали, что в нашем виде спорта можно добиться многого, начав практически с нуля, и мы продолжаем это делать, что при Писареве, что при Лихачёве. Это адский труд, пусть критиканы занимаются своим «огородом» и не лезут в сборную и в «Локомотив». У нас пляжная семья, в семье всё узнается очень быстро. Тем более, когда это касается нас.
- А как вас мама критикует?
- Требует, чтобы я в эфире не ругался матом. Когда стали чемпионами мира, проскочила фраза одна, где Николаю Писареву стал кричать на эмоциях, одно "литературное" слово "попало в кадр". Мама мне потом сказала: «Сыночек, весь мир слышал, как ты матом ругаешься». Что тут говорить, мы для родителей всегда останемся детьми, они всю жизнь нас учить будут.
- У вас на трибунах традиционно внушительная группа поддержки.
- Да, приезжает много народа: мама, знакомые, ребята из института с женами и детьми. Все пишут в соцсетях, всех приглашаю на игры, потому что не могу с нашим насыщенным сезоном ни с кем толком встретиться. После матча долго не пообщаешься, зато сразу все собираются. Мама старается не пропускать ни матчи, ни интернет-трансляции. Приобщились к пляжному футболу, теперь летом всей дачей смотрят (улыбается).
- И много у вас друзей вне футбола?
- Настоящих проверенных – два. Товарищей, хороших товарищей, знакомых очень много, а друзей вне футбола только два. Всегда ценил в людях честность и открытость, но, к сожалению, таких людей не так много, как хотелось бы.
- Как вас зовут в команде?
- У меня сейчас прозвищ больше всех, наверное, желающих поглумиться хватает. Все прозвища были от маленького роста, кто «Фунтиком» называл, кто «Вжиком». Сейчас «Гара», «Гаруся», «Гарусенька».
- Несмотря на то, что в сторону сборной иногда «летят камни», вы остаётесь коллективом, который всё доказывает своими победами. Как удаётся сохранить микроклимат в команде?
- У нас действительно семья, в которой все отношения всегда на позитиве. За всю историю команды были и другие мнения, например, говорили, что сборная – это «Строгино» и в неё не попасть, а ребята приезжали и понимали, что двери открыты, что в коллективе отличное отношение к любому игроку. Позитив был, есть и будет. Уйдут ветераны, но останутся ребята помоложе, которые уже успели впитать этот дух. Даже СМИ понимают, что только на таких взаимоотношениях в команде можно добиваться чего-то значительного. Любой человек, которого впервые вызывают в сборную, попадает в коллектив и понимает, что ему тут комфортно и уютно. Я не помню, чтобы у нас хоть раз были какие-то проблемы в этом отношении.
- Пока мы едины, мы непобедимы?
- Можно и так сказать. В команде много разных людей, в обычной жизни не совместимых друг с другом по характеру и привычкам. Но как только мы выходим на песок - сразу всё забываем и идём к общей цели. Я просто уверен, что многие команды нас просто ненавидят, потому что идти в открытую рубку с нами нереально. Если кто-то из чужой команды прыгнет сзади в ноги, то у нас каждый второй ответит в следующей смене, причём раза в два или три жестче. Это спорт. Что в нашей команде, что у соперников играют настоящие мужики, и они давно знают, какой ответ можно получить. Тут ничего личного, просто игра.
- Можно ли говорить о том, что сейчас сборная России – главный законодатель мод в мировом пляжном футболе?
- Скажем так, Лихачев стал законодателем мод. Мы - игроки, а он – тренер.
- Но ведь ещё совсем недавно вам приходилось учиться, что-то подсматривать у бразильцев, испанцев, делать, "как они".
- Конечно, лет восемь назад смотрели, кто как играет, заучивали комбинации. Потом стали придумывать свои, отрабатывать, куда бежать, как ставить блоки. Сейчас, видимо, дошли до того уровня, когда изучают и учатся у нас. Мы часто видим у других команд комбинации, которые используем сами. Это правильно, люди учатся тому, что приносит результат. Николай Писарев нам привозил тренировки, невыносимые и адские "фиорентины", после которых мы просто падали. Он человек, поигравший в большой футбол, очень многое переводил на нас и на пляж. Мы всегда себя в шутку называли подопытными кроликами, прошедшими в "пляжке" почти всё: и тренировки «ёё», и «велотрек», и множество других вариантов. По-моему, только тест Купера не бегали на песке, а так испытали полный комплект физических нагрузок, всевозможные прыжковые работы. Помню, даже из Турции приезжали спецы с датчиками, всё у нас измеряли. Первые разы всегда было невероятно тяжело, не только физически, но и психологически, а теперь уже многое с улыбкой воспринимаем.
- Расскажите о весёлом упражнении «серпантин».
- Команда бежит по кругу, расстояние по метру друг от друга, а последний должен оббежать всех змейкой, на рывке, и стать первым. Так все по очереди, а потом в обратную сторону: все бегут на тебя, а ты уже резкими рывками оббегаешь каждого игрока. После этого, все становятся в «паровозик» и нужно на одном прыжке каждого перепрыгнуть, как в школе через "козла". Это невероятно тяжело, но что делать. Сборы ни в каком виде спорта не любят, это тяжёлая работа, адский труд. Кто не был, тому сложно понять.
- Откуда взять силы, чтобы справиться с такими нагрузками?
- Честно сказать, я не знаю. Я так быстро и в 16 лет не бегал, как бегаю сейчас. Совсем недавно я встречался с друзьями на свадьбе хорошего друга, главного болельщика пляжного футбола и нашей сборной Дмитрия Бавина, с которыми ещё в детстве играли. Они с удивлением спрашивали, откуда это всё, так я не смог им ответить. После песка выходишь на любое другое покрытие и бежишь очень быстро, несмотря на свой как бы "преклонный" возраст.
- Сейчас нередко стали говорить о том, что сборную России неминуемо ждёт омоложение. Есть кем омолаживать команду, и какой всё-таки оптимальный возраст у игрока в "пляжный футбол"?
- В питерском «Кристалле» играет легионеру Жоржиньо – ему 39 лет, моему любимому пляжному футболисту Бенжамину – уже 45. Для меня они - пример для подражания. Пока есть скорость, я буду бегать. Бросить футбол я мог бы уже в прошлом году, когда мне поступило хорошее нефутбольное предложение, и я должен был за сутки забыть о том, что у меня было и будет в "пляжке". Таити в том числе. Так кого тут омолаживать? Мы выиграли всё, что можно было, мы - самая титулованная сборная в отечественном футболе, а что у нас есть? Энтузиасты, такие, как Олег Петрович Баринов или Виталий Анатольевич Погодин, которые строят стадионы, открывают секции, всячески способствуют развитию вида спорта. В той же Самаре этим занимается Евгений Храмов. А если бы их не было, то что? Когда слышишь, что в строительство стадионов вкладывают не меньше 10 миллиардов, становится грустно и смешно. Вместо одного такого стадиона можно было в десятках регионов построить отличные пляжные арены.
Когда приехали с чемпионата мира – в аэропорту яблоку негде было упасть. Когда прилетели после Евролиги, выиграв ее в третий раз, нас не встретил ни один фотограф, ни один корреспондент. В Домодедово реально не было никого. Людям нужно «жареное». Никому не интересно, как и чем мы живём, кого побеждаем, что делаем для этого. Вот если у игрока национальной сборной по футболу зуб выпал, или другой, из известного клуба, напился в самолёте, скандал устроил – это немедленно на первую полосу всех газет. У нас же команда выиграла чемпионат мира, три дня после этого нас разве что на руках не носили, а потом раз – и всё. Забыли. Это реалии нашей жизни, где всё продаётся и покупается, кто-то за победу в рядовом матче обычных премиальных получает столько, сколько мы не зарабатываем за несколько выигранных международных турниров. Но мы просить ничего не будем, у нас такая команда – "вставать на колени" не привыкли.
- Есть ли у сборной любимые страны и города, куда вам приятнее всего ездить?
- Есть, это Италия и Испания. Есть нелюбимые, например, Гаага, которую мы ненавидим. Мы там три раза играли и три раза были вторыми, ужасный город. А то, что Италия и Испания наши любимые страны даже не обсуждается. Италия вообще для нас самая фартовая, сколько побед там одержали.
- Связка Италия-Испания сразу же рождает в голове одно-единственное слово – Бибионе. Думаю, вы понимаете, о каком именно матче идёт речь?
- Конечно. В Бибионе был самый страшный матч в истории нашей сборной. На кону стоял выход на чемпионат мира, а у нас Шайкова не было, Макаров сломался. Судьи два периода творили нечто невообразимое. В тот момент, когда нам поставил штрафной за то, что Бухлицкий, типа, рукой сыграл, у меня пробежала мысль закончить с пляжным футболом, бросив футболку в кого-то из важных иностранных чиновников. Я не знаю, что там Куман сказал голландскому судье Мигелю Медине, наверное, имело место какое-то расистское высказывание, но когда тот к нему с красной карточкой повернулся, мы все обомлели. У нас по этому поводу даже командная шутка есть: мол, Медина не видел, говорящего, но был уверен, что это кто-то из нас. И когда он уже достал карточку и повернулся, чтобы удалить россиянина, оказалось, что перед ним испанец, но деваться уже было некуда. Конечно, в эпизоде со штрафным Бухлицкий немного нарушил правила пяти метров, но это футбол. А дальше мы просто использовали свой шанс, забили, сравняли. Испанцы начали нервничать, ошибаться. Я помню лучезарное лицо Амарелле, особенно в начале третьего периода. Он тогда же просто не переставал улыбаться. А вот при счёте 4:5, когда и мы, и он уже понимали, что Россия матч не отдаст, ему чуть плохо не стало. В таких поединках рождаются настоящие команды, способные потом жить многие годы, невзирая на критиканов и завистников.