Перед началом этого сезона в сборной России по пляжному футболу появилась новая должность - тренер по вратарям. Занял её, пожалуй, самый узнаваемый и харизматичный российский "пляжник" в истории Андрей Бухлицкий. За плечами Андрея уже три турнира в новом качестве, и на каждом именно его подопечные получали приз лучшему вратарю. В интервью BSRussia Бухлицкий объяснил, почему сборной России не удалось победить Испанию в Варнемюнде, прокомментировал отсутствие игровой практики в решающих матчах Суперлиги у Ивана Островского и поделился мнением относительно необходимых реформ в пляжном футболе. А ещё Андрей рассказал, где нашёл доктора, который буквально спас ему ногу, и признался, что желание вернуться на песок мотивирует его в непростом процессе реабилитации.
"В матче с Испанией у сборной России не было команды"
– Сборная России ехала в Германию, чтобы занять первое место по итогам всего регулярного этапа Евролиги. Заняла второе, но этап всё равно можно занести в актив. Согласны?
– У меня смешанные чувства. Это не провал, но горечь есть. Самый важный матч на этапе мы проводили с Испанией и очень неприятно, что уступили, как по счёту, так и по игре. В остальных матчах мы всё начинали с нуля, всё собирали по кускам. На самом деле, хорошо, что нас так ударили по клюву – чтобы не расслаблялись. Это полезно, в первую очередь, для коллектива. Но какая-то недосказанность после этого этапа всё-таки осталась.
– В чём кроются причины поражения от испанцев? Если бы это был не первый матч, всё могло быть по-другому?
– Первый матч мы всегда играем плохо. На самом деле всего было по чуть-чуть: и первый матч, и какой-то недонастрой, и тот факт, что ребята играли в Суперфинале чемпионата страны – определённая пресыщенность, может быть, пришла. Хотя я не люблю так думать: сборная есть сборная, да и соперник хороший. Признаемся честно: в матче с Испанией команды не было. Мы не играли в тот футбол, который умеем. Это был тот случай, когда не нас обыграли, а мы сами проиграли. И от этого неприятно ещё больше.
– Оцените работу вратарей в Варнемюнде.
– Работы очень много, именно в ведении игры. Работу вратарей можно разделить на игру на линии и ведение игры. Вратарь должен быть лидером команды. Были моменты, когда наши голкиперы могли поменять всю игру одним своим уверенным действием: не спасением, а именно атакующим моментом. Уверенность и спокойствие всей команды всегда идёт с задней линии. Но в этом мы пока не добираем. Всегда всё в суете. Это пока основная проблема, и над этим мы будем вести основную работу.
– Что вы думаете о ситуации, когда вратарь сборной России Иван Островский не принимает участия в ключевых матчах чемпионата России?
– Это бремя, но я знаю, что Ваня с ним справляется. Ему это даже в плюс. У него больше эмоций, накопленной энергии. Для вратаря важно сохранять спокойствие в любой ситуации и суметь выручить в нужный момент. У нас нет конкуренции, здесь есть взаимопомощь. Нет первого или второго вратаря – всё по ситуации. В матче с Германией у Вани пошло и он остался в воротах .Но когда тренер чувствует, что необходима замена, нужно быть готовым в этот момент. Конечно, плохо, что у Островского мало практики, но надо понимать это, принимать и не обижаться. Для Вани это тренинг.
– Но в какой-то момент, например, в чемпионате России может выстрелить другой вратарь, и Островский может потерять место в сборной.
– Важна работа на дистанции. Не один матча, не три, даже не один этап. А некий большой срок, целый сезон стабильных выступлений, потому что для вратаря главный показатель – это стабильность. Кто-то может сыграть хорошо два матча, а на третий провалиться. Но для сборной это неприменимо, потому что цена ошибки очень высока. Правильный выбор сделать всегда трудно, и в этом смысле мы ходим по лезвию ножа.
"Я не переучиваю вратарей, а только делаю апгрейд"
– Тот фактор, что российские вратари становились лучшими на обоих этапах Евролиги – это ваша заслуга?
– Нет, это прежде всего их заслуга. Они играют. Я могу только направить и что-то вовремя подсказать. Уверен, что им помогают мои подсказки, но на поле футболист действует сам.
– Расскажите, как строится работа тренера вратарей со своими подопечными на учебно-тренировочных сборах, и каким образом вы взаимодействуете с голкиперами непосредственно на турнирах?
– У нас достаточно мало времени. Основная работа проходит в клубах. Я держу руку на пульсе, узнаю, кто что делает, как работает, какие мысли у тренера вратарей, в частности, в "Кристалле". Когда ребята приезжают в сборную, мы точечно отрабатываем самые важные моменты, поскольку времени мало и тренировок мало. Но, конечно, они состоявшиеся вратари, состоявшиеся люди, которые невозможно переучить. Я делаю только какие-то поправки относительно отдельных моментов, тактики. Одним словом, апгрейд. Я что-то добавляю, но не меняю. Бесполезно менять состоявшихся людей.
– А вы участвуете в предматчевых установках? Каким образом вы там взаимодействуете с главным тренером?
– Да, участвую. Но больше технически. Общую установку даёт главный тренер. Я что-то дополняю, если вижу это. Ну и подсказываю по конкретным моментам.
– Вратари – это уникальные игроки, штучный товар. Должен ли тренер ездить по регионам, отсматривать молодых вратарей, чтобы найти таланты? Есть ли в этом смысл?
– Ездить, наверное, не нужно. Потому что хороший, стабильный вратарь выбивается сам. Сначала на региональных соревнованиях, потом где-то в клубе Суперлиги и так далее.
– То есть стоит просто брать сливки Суперлиги?
– Звучит грубовато, но это так. Я видел множество разных вратарей, которые обладают многими полезными качествами, но на песке не могут себя проявить. Опять же нужно время на адаптацию. Да я и сам привыкал к песку несколько месяцев, пропускал чудные голы. Это нормально. Но важен внутренний стержень, каждый вратарь должен пройти свой путь, чтобы его закалить. Пусть через большой футбол, пусть через мини-футбол, но каким-то путём он должен прийти сам. Так что, возвращаясь к вопросу, в скауте вратарей смысла нет.
– Есть известная поговорка: побеждает команда, а проигрывает тренер. Можно ли её немного переделать: отбивает вратарь а пропускает... тренер вратарей?
– Нет, тут вратарь виноват (улыбается). Хотя тренер вратарей тоже вратарь, бывших ведь не бывает (смеётся). Если серьёзно, то всё взаимосвязано. Конечно, тренер вратарей тоже виноват: не донёс, не заметил, не сказал нужные слова – это всё немаловажно.
"Раньше вратари просто владели мячом, а сейчас именно играют ногами"
– Вы застали времена, когда вратарей ещё ни в чём не ограничивали. Потом появились новые правила, делающие игру более динамичной. Как вы считаете, нужно ли ещё больше ограничивать роль голкиперов в пляжном футболе?
– Мне кажется, и так уже сделали максимум. Думаю, что с правилами всё нормально.
– То есть к мини-футболу стремиться не стоит?
– Нет-нет, это точно не наш формат. Сейчас вратарь и ведёт игру, и может допускать ошибки. И то, и другое идёт на пользу зрелищности – это я сейчас как обыватель рассуждаю. У нас уникальный вид спорта с той точки зрения, что вратарь столь активно принимает участие в развитии атаки.
– Раньше у вратарей было шесть секунд и право возвращать мяч в зону. Теперь четыре секунды и возможность один раз сыграть рукой, но вратари научились играть ногами и по-прежнему могут тянуть время. Разве не так?
– Нет, это уже не такая затяжка. Вы правильно сказали "игра ногами". Если раньше было владение мячом в зоне, то сейчас это игра. Плюс есть ещё фактор ошибки вратаря – большой процент голов после них забивается. Я и сам допускал немало ключевых ошибок. Недавно вспоминали момент, когда мы выиграли Евролигу, но я в одном из матчей на последних секундах "привёз" ключевой гол, играя ногами. Так что это человеческий фактор. Думаю, что в этом плане ничего менять не надо.
– Команды, в которых вратари очень сильно играют ногами, как Чужков или Андраде, не получают заведомое преимущество?
– Всё равно все строят игру через вратаря. Разыгрывать лишнего всегда проще. Но это надо уметь делать. То есть это подталкивает вратарей к обучению. Это очень важно.
"Я был на грани ампутации ноги. Ещё полгода, и было бы поздно"
– Андрей, расскажите о вашем состоянии здоровья.
– Это длинный медицинский сериал. Кому верить, а кому нет – я не знаю. К сожалению, мне попадались неудачные врачи, принимались неверные решения. Но сейчас ситуация выправляется: мне осталась одна операция, на которую нужно найти денег. Это за границей, это дорого. Не хочу принижать нашу великолепную медицину, но такова жизнь.
– У нас же развитая система медицины в футболе и в спорте вообще. Почему не смогли решить вашу проблему?
– Не вдаваясь в подробности, скажу, что, наверное, дело в особенностях менталитета, в отношении к своей работе. Занести инфекцию, а потом не разобраться с ней – это надо постараться. Я изучал эту тему: у нас в стране с этим большая проблема. Есть немало людей, которые сталкивались с тем же самым и теперь не знают, что им делать. Может, мне фонд помощи какой-то организовать (улыбается)?
– Как зовут врача, который вам всё-таки поможет?
– Yes, of course. Его зовут Эндрю Даттон. Он наполовину австралиец.
– Как вы его нашли?
– Сарафанное радио. У отца моей жены был друг, столкнувшийся с огромной проблемой: у него была гангрена, хотели отрезать ногу. Он приехал к доктору с открытой костью, и ногу удалось спасти. Я впервые в жизни доверился этому врачу, и больше вопросов у меня нет.
– Расскажите, какие операции вам делали?
– Их было две. Первая – чистка, снятие старых конструкций, выкручивание болтов. Вторая операция – закрытие разрушенных каналов и установка донорской ткани. Такие технологии, что я в шоке!
– Как всё это вообще называется в целом?
– Реконструкция крестоообразной связки колена с осложнением в виде заражения: занесённой инфекции. Инфекция сначала разъедает связки, потом сустав, потом кость. Всё решает ампутация ноги или замена коленного сустава полностью. Я был буквально на грани. Ещё полгода, и было бы поздно.
– Третья операция будет завершающей?
– Да, мне поставят новую крестообразную связку и всё.
– Вы сами сказали, что эти операции очень дорогие...
– Помогают добрые люди, большие футболисты. Пока я не хочу говорить конкретно. Сначала мы завершим историю, а потом подведём некий итог. Мне помогают многие люди, которых я прежде даже в глаза не видел: и с футбольной стороны, и с чайной. Оказывается, я не зря в футбол играл (улыбается). Однокомнатную квартиру в колено вписать – это вопрос интересный (смеётся).
– Какое будущее вам обещает доктор Даттон?
– После первой операции он мне сказал, что я буду играть. Совершенно чётко и уверенно. У него есть опыт.
– А вы на что настроены?
– Мой максимум – вернуться. Но жизнь покажет. Самое главное – я хочу дать правой ногой диагональ на 40 метров (улыбается). Хочу восстановиться до состояния чемпиона мира.
– Какие сроки реабилитации называет врач?
– А это не к нему вопрос, а ко мне. С учётом того, что у меня три операции в год, восстановление, наверное, тоже будет продолжаться примерно год.
"Мне постоянно снится, как я играю в футбол"
– В прошлом году в кулуарах обсуждалась тема прощальных матчей чемпионов мира в сборной. Но ни одного из них так и не состоялось. Как вы относитесь к этой теме?
– Это сейчас мой мотивационный фон. Я хочу вернуться на прежний уровень. Если ставить максимальную планку, то можно достичь нормального состояния, а мне это очень нужно. Я 20 лет бегал, а теперь не могу просто нормально ходить – отсюда берётся моя мотивация. А если говорить о каком-то прощальном матче, то я всё нормально воспринимаю, ни на кого не обижаюсь. У меня было время всё обдумать, осознать принять происходящее – всё-таки три года уже прошло. Так что никаких обид у меня нет. Когда-нибудь этот матч всё-таки состоится.
– А вам снится футбол?
– Да, постоянно. Помимо секса (смеётся). Я играю, и это показатель. Если футбол перестаёт сниться – это повод задуматься.
– Можно ли футбольные сны сравнить с ощущениями полёта во сне?
– Да, сто процентов. Это что-то такое, о чём человек мечтает, хотя не может этого делать. Мы же не умеем летать. Так что для меня сейчас это одинаково, совершенно точно.
– Вы когда-нибудь думали о том, чтобы в будущем стать клубным тренером?
– Конечно, думал. Но это тяжело эмоционально. Я берегу свою энергию, очень её жалею и дарю её только по делу. А здесь я боюсь её просто растратить. Тренерская стезя очень неблагодарная, требует очень много здоровья и энергии. Вампирская история такая (улыбается). Тренер всегда отдаёт-отдаёт, но почти ничего не забирает. Поэтому им быть так тяжело. На данном этапе я втягиваюсь в этот процесс . Возможно, в ближайшем будущем это случится.
– Интересно ли вам было бы поработать с вратарями в женской сборной? И нужно ли с ними работать?
– Нужно в любом случае. Обучать и контролировать надо обязательно. Я, например, не могу сам себя тренировать, да и мало кто может. Взгляд со стороны всегда лучше. Так что если появится такая возможность, я буду только за. Понятно, что подход будет другой, но я люблю искать подходы к людям. Вратарь всегда должен находить со всеми контакт, и у меня это получалось, поэтому я не сомневаюсь в своих навыках.
– Это ваш третий турнир в статусе тренера, но первый международный выезд. Связаны ли с этим какие-то особые ощущения? Вспоминаете ли времена, когда будучи игроком, ехали с командой в автобусе?
– Основное ощущение – я уже не игрок. Я сейчас понимаю, что есть некоторые грани, за которые нельзя заступать. Я уже в тренерском штабе и не должен переступать некую линию, как и игроки в обратную сторону. Но горечи никакой нет. Точнее, она есть, но только от того, что я сам не могу играть, бегать. Я очень хочу двигаться, хочу приносить пользу действием. А пока мне приходится больше разговаривать.
"Скорее спортивная рыбалка попадёт в олимпийскую программу, чем мы"
– Если бы вы стали руководителем мирового пляжного футбола, то какие бы действия к улучшению и развитию вида спорта вы бы предприняли в первую очередь?
– Начнём с правил. Я бы убрал гиперчувствительное правило, касающееся удара через себя. Пляжный футбол – это мужской вид спорта, надо оставить борьбу. Сейчас возникает слишком много симуляций, ошибок арбитров. Нормально, что в мужском виде спорта мужчины бьются. Что касается каких-то других моментов, то мы должны прийти к нормальной системе отборов на чемпионат мира, как в большом футболе, чтобы всё было просто и объективно. А то сейчас мы каждый год сомневаемся, а что будет в следующем году – это ужасно.
И есть ещё один момент. Нужно больше турниров, как для мужчин, таки для женщин. Мы должны развиваться. Мы хотим в олимпийскую семью, куда очень трудно попасть. Туда скорее спортивная рыбалка попадёт, чем мы. Но, как я в первый раз начал играть в пляжный футбол, так и до сих пор уверен, что пляжный футбол – это гиперперспективный вид спорта. Он смотрибельный, крутой, его нужно отправлять в массы, и, может быть, когда-нибудь он станет напоминать теннис по объёму финансов и трансляций. А для этого нужны турниры, нужна правильная организация. А все техннические моменты решатся сами собой, если будет больше турниров.
– В пляжном футболе нет турниров, проводящихся под эгидой УЕФА. Европа – единственный континент, где даже отборочный турнир на чемпионат мира проходит под эгидой коммерческой организации. Нужен ли чемпионат Европы, квалификация под эгидой УЕФА?
– Да, я считаю, что надо работать с ФИФА и УЕФА. И делать с ними вместе больше турниров. Чем больше турниров, тем больше внимания, больше людей увидит, больше мест будет затронуто. Не знаю, пойдёт ли как пример, но есть "сокс", когда люди носок пинают. Что это такое? Носок с песком. А люди заинтересованы, они его пинают, играют, есть какие-то деньги. А деньги платят люди, которых нужно привлекать. Получается такой замкнутый треугольник: "деньги – организаторы – соревнования".
– Нужно же ещё правильно выбирать места проведения турниров. Чемпионат мира на Багамах был провальным.
– Он был провальным, потому что был без нас (смеётся). Но вообще согласен. Хотя, думаю, что BSWW забрало своё с этого турнира. В этом регионе теперь будут проходить соревнования.
– Но как же так вышло, что хороший, футбольный регион, отличный стадион, много туристов, а на трибунах было пусто?
– Турист туристу рознь. Взять к примеру этап чемпионата России в Строгино, который прошёл после Евролиги. Выходные, хорошая погода, люди лежат на пляже. А как их завести на стадион?
– Пивом и сосисками?
– А почему бы и нет? Германия – хороший пример.
– Законом запрещено.
– Но на чемпионат мира разрешили же. Хотя я не вижу в этом ничего сложного. Люди, которые хотят прийти на футбол пьяными, всё равно придут пьяными. У нас ведь есть одна большая проблема, о которой недавно мой друг, художник из Краснодара написал хороший пост в соцсети. О том, что двойную сплошную без камер нарушают, нужду в парке в темноте справляют, а нужно, чтобы правила выполнялись без надзора. Это уже вопрос морали, ментальности. А у нас с этим большая беда. Говорят, что если нельзя, но очень хочется, то можно. А на самом деле можно всегда и всё.